Недалеко от Ниццы есть небольшой городок Турет-Леван (Tourette-Levens). Вот уж действительно все в руках человека – ничего там особо примечательного нет, но то ли мэр необычно активный и просветленный человек, то ли традиции какие-то особые, но там все время какая-то жизнь, и туристов привлекают, хотя в основном, по ощущению, сами себя развлекают.
Вообще тема подъема и затухания творческого начала в городах как-то особенно ярко проявляется на юге Франции – к примеру, знаменитый Валори (Vallauris -на жаргоне русскоязычных туристов читай шопперов начала 2000-х – Валяааарис (именно так, протяжно) : ) ). В этот богом забытый поселок в 50-ые годы занесло Пикассо, он там окопался, устроил мастерскую и делал керамику. Будто пробужденный магией Пикассо, поселок зажил удивительной жизнью: весь центр был занят студиями гончаров-ремесленников и скульпторов-керамистов, постоянный поток туристов и ценителей искусства, каждый год – салоны керамики, форумы вокруг творчества Пикасссо и его последователей или современников, и тому подобное. Поселок отрос в городок, обрел свое место на культурной карте. Но так же, как эта магия прилетела в Валори, она оттуда и улетела – где-то между 2005 и 2010 почему-то именно это место облюбовали мигранты из Северной Африки. Теперь, находясь в центре городка, трудно поверить, что ты во Франции, а не где-то в бедной провинции в Алжире. Выставки и форумы прекратились, большинство мастерских стоят заброшенные, с замазанными краской витринами и выбитыми стеклами, в редких магазинах продают китайские бытовые товары специфического вида и низкого качества. Радостный праздник и свет творчества как будто выключили; все заполнила собой серая тоска нищеты и убожества; идею жизни сменила идея выживания. Грустная картина для тех, кто видел этот город всего 15 лет назад… Непонято, куда делись все те мастера и скульпторы, которые тут жили,- будто перелетные птицы, разом снялись и улетели куда-то. Хоть бы сказали, куда?!
Правда, сейчас тут появилось несколько салонов собственно художников ближе к авангарду,- посмотрим, может, будет очередной виток истории культуры. По крайней мере, мэрия, похоже, пытается как-то воссоздать атмосферу, вот в сентябре была выставка художника Teо Тобиасса (Tobiasse). У каждого свой взгляд,- на наш выставка была довольно бездарная, работники музея Маньелли (Magnelli), где она проходила, как-то даже удивлялись редким посетителям, отрывающим их от напряженных дискуссий на актуальные кухонно-отношенческие темы…
Картины Тобиасса на нас особого впечатления не произвели, а вот некоторые скульптуры интересными показались:
На общем скучном фоне работы самого Маньели хоть как-то радуют:
Как говорит один мой мудрый и бескомпромиссный друг – отвратительно задать тему, рассуждая о ней, уехать по развилкам ассоциаций в сопредельные края, да так там, в чужих экзотических странах, и остаться, не возвращаясь в порт приписки. Поэтому – Турет-Леван. Вроде и Пикассо там не было, но почему-то как-то местным удается создавать атмосферу радости. Случайно попалось на глаза объявление о том, что в Турет-Леван – выставка графики Тулуз-Лотрека.
Понятно было, что вот ну какая выставка в каком-то Турет-Леване, но ведь имя Тулуз-Лотрек – само как заклинание; не поленились, поехали, и не зря ведь! Тамошние затейники ухитрились заманить туда несколько литографий Тулуз-Лотрека – понятно, что настоящую выставку его картин они никогда не потянули бы; ни технических, ни финансовых возможностей у них на это нет. А литографии – почему нет. И странно, конечно, ехать неизвестно куда смотреть просто на литографии. Но они ведь догадались, местные хитрецы, и поскольку литографии – из цикла на тему цирка (об этом чуть ниже), они совместили весьма скромную выставку с представлениями молодых фокусников и клоунов. Эффект уникальный – даже не зал, а просто большая комната в местном клубе, где на стенах висят литографии Тулуз-Лотрека, под завязку набита детьми, совсем не избалованными зрелищами, и юный фокусник, у которого у самого в жизни все еще впереди и который сам только-только поверил в то, что его фокусы – правда магия!, играет в прятки со своей тенью на стене. А дети смотрят на это все с открытыми глазами и ртами и ахают каждый раз, когда он из одного красного шарика делает два, а из старой газеты, разрезанной в лапшу,- обратно старую газету!…
Для того, чтобы лучше нащупать энергетический узелок этого события, надо, конечно, иметь в виду и горы-холмы вокруг, и нависающий над долиной средневековый замок, восклицательным знаком завершающий завиток Турет-Левана. Но факт, который связывает все воедино,- те самые литографии Тулуз-Лотрека. Оказывается, цикл на тему цирка был создан уже очень больным художником в психиатрической лечебнице, чтобы доказать врачам свою вменяемость. Цикл стал для Тулуз-Лотрека своеобразным предсмертным пропуском из палаты-камеры на волю. Даже больно представить, как он рисовал с абсолютной художественной точностью смелых наездниц и чопорных наездников, веселых клоунов и толстеньких гимнасток по совсем не недавней памяти в больничной палате. Сила, ирония, красота, сама жизнь этих рисунков – становится ключом и к башням замка Турет-Левана, и к игре заходящего солнца, и к загадке детского смеха, и к тайне ярко-белых рук фокусника, ловко порхающих в темноте зала…
